Моя бабушка Крестьянинова Лидия Андреевна прожила долгую, тяжелую земную жизнь длиною в 90 лет. Крестьянский труд в деревне, репрессия отца (моего прадеда), Великая Отечественная война, четверо детей на руках и потеря любимого мужа — кормильца, голодные годы и потеря дома. На девяностом году жизни врачи в больнице называли ее царской бабушкой, то есть заставшей время царствования царя Николая II. «Такие бабушки живучие», – сказал врач. И правда, у нее была какая-то неимоверная духовная сила и любовь к жизни. «И почто это меня Господь так долго здесь держит», — говорила она с улыбкой. Я, ее внучка, никогда раньше не задумывалась, откуда человек может брать такие силы, такую радость. Слушала ее рассказы о жизни и даже не представляла себе, как это все может пережить человек и с радостью принимать все как есть, радоваться каждому дню, ни на кого не держать обиды, не роптать на свою судьбу. Казалось, это естественное состояние пожилого человека – радоваться, улыбаться, терпеть боль, трудиться и других подталкивать к труду (она не могла видеть, когда кто-то бездельничал, тут же находила для него дело).

Бабушки не стало в Рождественский пост, мы с мамой сильно горевали. Скоро мне приснился сон: мы с мамой стоим на нашей кухне и рыдаем о потере бабушки, и вот она сама пришла на наш рев, обняла нас и стала утешать: «Не плачьте, мне здесь хорошо!», – а сама по спине меня гладит своей большой натруженной рукой и похлопывает. В этот момент я проснулась, а прикосновение бабушкиной руки помню и сейчас, так явно, и радость необъяснимая на душе. Тогда я поняла, что душа человеческая бессмертна, и бабушка всегда рядом. Бабушка ждала часа своей смерти как праздника всей своей жизни, готовила «наряд», меня это страшно обижало, когда она со счастливым выражением лица начинала говорить о предстоящей неизбежности.

Откуда, откуда такая радость, такая сила духа, такое всепрощение!!? Об этом я стала задумываться только теперь, вспоминая дни детства рядом с бабушкой и ее рассказы о жизни.

Маленькая Лида родилась 10 марта 1911 г. в трудолюбивой христианской семье, в деревне Нисковина Кировской области. У родителей Анны и Андрея было четверо дочерей: Марфа, Юлия, Лида и Таисья. В большом двухэтажном доме жили несколько родственных семей. Трудились на земле. Андрей, глава семейства, занимался ремеслом: выделывал шкуры, шил шубы и тулупы для всей деревни, был очень работящий. Все занимались хозяйством, сеяли и выращивали хлеб на полях, ткали полотно из льна, держали скотину. Большого образования в деревне не требовалось. Лида закончила один класс школы, умела писать и немного читать. Физически была крепкая и часто выполняла мужскую работу. Но самое главное, что передалось Лиде от родителей, – это страх Божий и вера, то, что нельзя объяснить словами, а только показывать своей жизнью. Детская вера в Бога, вера в исполнение Его воли сохранились у Лиды на всю жизнь. Всю свою жизнь она читала утренние и вечерние правила, написанные от руки в старых тетрадках. Сохранилось старинное Евангелие. Других книг ей не требовалось.

Молодую Лиду рано отдали замуж. Свататься приезжали два жениха. Один был красивый, высокий, богатый, из соседней деревни, все девушки завидовали, а второй – простой парень, невысокий, из соседнего дома, Филипп, он-то и приглянулся. Бабушка так и говорила: «Как Филипп придет, я и радехочка. Люб он мне был». Девушка в те времена должна была до свадьбы своими руками сшить подарки для своих будущих родственников: мужу, свекрови, свекру, братьям и сестрам. При этом ткань делали на ткатском станке. У нас сохранилось несколько полотенец того времени с вышивкой. Свадьба проходила в православных русских традициях. Венчались. Филипп был человеком очень кротким и добрым, мало говорил, много работал. Каждые два года в семье рождались малыши, всего четверо. Был еще пятый ребенок, мальчик, но он умер на первом году жизни. Жили Филипп и Лида душа в душу.

В 1937 г., во время репрессий, забрали отца (моего прадеда Андрея) за то, что он кого-то упрекнул в безделии, когда все трудились на колхозных полях. Где был убит дед Андрей, мы не знаем. Он числился в списках расстрелянных. Семьям репрессированных жилось очень тяжело. Им давалась самая тяжелая колхозная работа. Бабушка рассказывала, как ей приходилось таскать мешки на спине целый день, и от голода кружилась голова. Другие девушки разворачивали свои узелочки с чистым белым хлебом и подсмеивались над Лидой. У нее был хлеб серый, наполовину перемешанный с травой. Это потом бабушка шутила, что она такая здоровая, потому что много травы в молодости ела — одни витамины.

 

Началась война. В летом 1941 г. Филипп ушел на фронт связистом. Провожали на фронт всей деревней. Моя мама помнит, как сидела на коленях у своего папы, он дал ей конфетку на прощанье, тогда это была большая редкость. Маме тогда было четыре года.

Про деда я очень мало знала. Но совсем недавно мне в руки попало единственное сохранившееся письмо деда с фронта. Только прочитав это письмо, я поняла, каким человеком был мой дед, и какие чистые, душевные отношения царили в семье. Какое уважительное отношение было между родными людьми.

 

письмо деда с фронта /5 ноября 1941 г./

Добрый день, мои родные. Здравствуй, дорогая моя и милая супруга Лида Андреевна. С приветом к вам ваш супруг Филипп Алексеевич. Шлю к вам свой супружеский привет, нижайщий поклон и горячий поцелуй.

Еще кланяюсь своим милым и дорогим деточкам: Виталию Филипповичу, Зосиму Филипповичу, Любе Филипповне, Николаю Филипповичу. От папы вашего Филиппа Алексеевича шлю я вам свой нижайщий поклон и горячий поцелуй и шлю я вам свое родительское благословение навсегда вашей жизни.

Еще кланяюсь многоуважаемой мамаше Анне от зятя вашего. Шлю я вам свой привет, нижайщий поклон и прошу вашего благословения навсегда моей жизни.

Еще кланяюсь своей родной маме от сына вашего Филиппа Алексеевича. Шлю я вам свой нижайщий поклон и прошу вашего благословения навсегда моей жизни.

Дорогая моя супруга Лида и милые мои дети, я пока жив, здоров.

Я от вас не получал писем полтора месяца, и вам написать было никак нельзя. Пишите письма почаще. Пиши, что нового. До свидания, Ф. Крестьянинов.

Дорогая Лида, пропиши, посылку послала, нет. Если не послала, то пошли перчатки, носки, теплую рубашку обязательно. Ты писала, что не принимают, а другие товарищи получают посылки.

Кировская область. Татауровский район.
Деревня Нисковина.
Крестьяниновой Лидии Андреевне.

 

Во время войны все женщины работали для фронта. Шили и вязали варежки, носки. Работали на полях. Все отправляли на фронт. Немцев, слава Богу, бабушке не довелось увидеть. Она рассказывала, что видели наши танки, которые направлялись на фронт, долго бежали за ними со слезами на глазах, крича вслед: «Наши тоже там!» Война вошла в жизнь всех русских людей, ни одна семья не осталась не задетой.

В конце 1943 г. пришла похоронка на дедушку Филиппа. Это было большим потрясением. Бабушка упала в обморок и потом долго не могла прийти в себя. На ее руках остались малые дети, младшему Николаю был всего два года. Настали воистину голодные времена. Бабушка рассказывала, что были такие тяжелые дни, что за целый день младшему Коле нечего было положить в рот. Ни кусочка хлебца. Ели траву, которая росла в лесу, хвощ, сосновые почки. Дети учились в школе в соседней деревне, и работать им приходилось с малых лет.

Вдовой воина бабушка Лида стала в 30 лет. Она была еще молодой женщиной, и к ней сватались мужчины, но всю свою последующую жизнь она осталась верной своему единственному и любимому супругу Филиппу. Об этом она с радостью говорила. Всю жизнь чтила его память и молила Бога за него.

Дети выросли, трое сыновей и дочь. Получили образование. После войны на всю деревню остался один мужчина. Работать и получать профессию было негде. Вся деревня постепенно разорилась и жители разъехались кто-куда. Семье пришлось оставить свой дом и уехать, взяв самое необходимое. Так наша семья оказалась на Урале. Позже жизнь развела детей по разным малым городам Урала.

У бабушки определенной профессии не было, в деревне она работала на земле, вела хозяйство в доме и умела многое и в женском и в мужском труде. Да и в городе она не смущалась никакой работой. В городе Снежинске много лет работала санитаркой, уборщицей, дворником. Помню, что мы в детстве немного помогали ей. Бабушка за много лет стала уважаемым человеком, ветераном труда. В нашем маленьком городе многие знают бабушку Лиду как веселого, отзывчивого и трудолюбивого человека. Казалось, что она – бабушка для многих людей. Многие ее звали просто «бабушка Лида».

 

Многое в бабушкиной жизни я не замечала. Утром бабушка вставала раньше всех, зажигала лампадку и вечером долго в ее комнате горел свет, и она сидела в тишине, что-то читала, каждый день одну и ту же тетрадку. Бабушка сама смеялась над собой: «Наверное, уже наизусть выучила свою тетрадку за всю-то жизнь, а все равно читаю по ней». Перед едой всегда читала молитву, крестила пищу. И нас учила: «Молча можно вот так крестик ладошкой нарисовать, никто и не заметит». Но мы не очень-то слушали ее, не понимали, зачем это надо. Это теперь я понимаю, что ей приходилось терпеть, скрывать свою молитву, прятать иконы с лампадкой в углу за шкафом. Тайком крестить нас с братом маленьких в другом городе, чтобы в нашем никто не узнал,  – город научный. Такое было время, безбожное. Даже документы о репрессии дедушки скрывала, чтобы не навредить семье. Наше пионерское детство сыграло свою роль: мы не слышали ее уговоров съездить на праздник в храм в деревню за городом, выключить телевизор в страстную неделю или хотя бы сделать звук тише. Мой день рождения часто выпадал на пост, и бабушка просила не устраивать застолья. Прости, бабушка, нас!

 

Вспоминаю случай, когда бабушка приехала из храма, который находился в соседнем городе Касли, я встречала ее на автобусной остановке. Ей было тогда уже за 80 лет, и она самостоятельно ездила в дальние поездки, хотя в таком возрасте это крайне тяжело. Она вышла из автобуса полная сил и энергии, светлое лучистое лицо, румяные круглые щечки улыбались. Она быстро побежала поперек перекрестка, размахивая своей тросточкой, на которую еще недавно опиралась. Вместо того чтобы поддерживать ее, я спешила за ней вдогонку, крича: «Бабушка, куда ты, там же машины, стой!» А она, весело помахивая на машины тросточкой, крикнула: «Я войну прошла, а этот перекресток разве не пройду!» Бабушка обладала острым чувством юмора, любила пошутить. Водители, конечно, с уважением дожидались, наблюдая за этой картиной. Сейчас понимаю: в тот день бабушка причастилась Христовых Таин, поэтому была полна сил и радости.

 

В 90-х годах Бабушка помогала благоустраивать храм в ближайшем селе Воскресенское. После советского времени храм стоял опустошенный без купола, кирпичные стены были изуродованы надписями. С помощью небольшой группы верующих храм стали восстанавливать, начались первые службы. Бабушка ездила туда каждое воскресение, была постоянной прихожанкой и помощницей.

В храм бабушка ездила часто, пока были силы. Помнила всю свою жизнь до мельчайших подробностей. До последних дней сохраняла светлый ум. Вот как Бог бережет людей, которые живут по Его воле и несут свой крест без ропота. Бабушкина жизнь стала хорошим примером для нас.

Сейчас я чувствую, что бабушка молится за нас на небесах, чувствую ее молитвенную помощь, состояние молитвы было для нее естественным еще на земле. А нас, внуков и правнуков, у нее много. Она сама говорила, что очень богатая – 11 внуков и 16 правнуков. Сейчас их еще больше.

Сколько еще таких «царских» бабушек молится за своих внуков на небесах. Слава Богу за все! Даруй Царство Небесное рабе Своей Лидии и прости ей все согрешения!

Светлана Юровских
Снежинск-Екатеринбург
лето 2017 г.

вернуться